Проповедь архиепископа Белогородского Сильвестра в Неделю 26-ю по Пятидесятнице

ПРОПОВЕДЬ

ректора Киевской духовной академии и семинарии

архиепископа Белогородского СИЛЬВЕСТРА

в 26-ю Неделю по Пятидесятнице

И сказал им притчу: у одного богатого человека был хороший урожай в поле; и он рассуждал сам с собою: «что мне делать? некуда мне собрать плодов моих». И сказал: «вот что сделаю: сломаю житницы мои и построю бо́льшие, и соберу туда весь хлеб мой и все добро мое, и скажу душе моей: душа! много добра лежит у тебя на многие годы: покойся, ешь, пей, веселись». Но Бог сказал ему: «безумный! в сию ночь душу твою возьмут у тебя; кому же достанется то, что ты заготовил?» Так бывает с тем, кто собирает сокровища для себя, а не в Бога богатеет.

Евангелие от Луки 12:16-21

Во имя Отца, и Сына, и Святого Духа!

Только что вы услышали притчу о безумном богаче. Может создаться впечатление, что это очередной текст о губительной силе богатства. Однако, в этой притче есть иные важные смыслы. Первый, разумеется, относится к любостяжанию, к алчности. Самой притче предшествуют слова Спасителя: «смотрите, берегитесь любостяжания, ибо жизнь человека не зависит от изобилия его имения» (Лк.12:15). Итак, необходимо не просто беречься любостяжания, но и понимать, что жизнь человека не зависит от величины его состояния.

Безумный богач из притчи — не просто богач и не просто любит свое богатство — он полагает в нем свое упование. Это его надежда, его спасительный круг. Любостяжание как порок направлен не только на деньги. Это может быть все, что угодно, в чем человек видит главную свою ценность. Кто стяжает имущество, кто-то приобретает связи, кто-то думает, что знания сделают его могущественным, кто-то считает, что здоровье сделает его неуязвимым. Все это разные вещи, но их объединяет одно: стремление обладать ими любой ценой, любым способом. Потому как наличие их дает ощущение своей собственной значимости, силы, могущества.

Богач из притчи получает грандиозный урожай, и начинает строить планы. Планы не просто по сохранению, ведь сами по себе такие планы вполне естественны при большом урожае. Но для богача все эти рассуждения: это снесу, то построю — выражение его самонадеянности. Он счастливец! Баловень судьбы! У него столько имущества, что даже хранить негде! Как говорится, жизнь удалась. И теперь осталось только одно в этой жизни, что и проговаривает богач в своих мыслях: «душа! много добра лежит у тебя на многие годы: покойся, ешь, пей, веселись»! (Лк. 12:19).

Но человек смертен… и, как говорил один литературный персонаж, все дело в том, что человек внезапно смертен. Кто бы как не строил планы, не возвеличивал себя — смерть, которая всегда внезапна, покажет, обнажит истинное положение вещей. Человек приходит в мир ни с чем, и уходит из него ни с чем. Писание указывает, что никакую житницу, богатство, даже зернышко человек не возьмёт с собой на ту сторону: «наг я вышел из чрева матери моей, наг и возвращусь» (Иов. 1:21); «как вышел он нагим из утробы матери своей, таким и отходит, каким пришёл, и ничего не возьмёт от труда своего, что мог бы он понести в руке своей» (Еккл. 5:14).

И вот тут мы подходим к иному значению этой притчи, которая как уже отмечалось, не о богатстве, и даже не об алчности. Она о смерти, забвении и правильном отношении к вещам. Жизнь человека определяется не вещами его окружающими, а отношением к этим вещам. Евангельское отношение ко всему должно быть, как замечательно поучает апостол Павел, таким, чтобы иметь, но как бы не иметь, приобретать, но как бы не приобретать, и быть «пользующиеся миром сим, как не пользующиеся» (1 Кор. 7:29-31). Как понимать эти апостольские слова? Тот же апостол говорит «все мне позволительно, но ничто не должно обладать мною» (1 Кор. 6:12). Итак, мы христиане можем пользоваться всем, что есть в этом мире: технологиями, медициной, наукой, ремеслами, финансами и прочим, но не должны отождествлять себя с этим, не ставить себя в подчинение, в зависимость от этого. Мы должны обладать вещами, а не вещи — нами. Вещи для человека, а не человек для вещей! Но как научиться правильно относиться к вещам — обладать ими, но не жить ими и ради них? И вот тут, братья и сестры, мы подходим еще к одному значению этой притчи, ведь она еще и о памяти смертной.

Лучший способ научиться правильно относиться к вещам, видеть в них средства, а не цель — помнить, что все мы смертны.

В христианском лексиконе есть такое хорошо всем нам известное выражение «память смертная», то есть память о смерти. Обычно человеку очень не нравится помнить, что он смертен, а напоминание об этом вызывает самые неприятные ощущения и даже уныние. Человек, как правило, стремится зарыть память о своей смертности в самую глубину своего нутра, да еще и привалить это камнями так называемых радостей жизни. Но все равно это ничего не поменяет — человек смертен. Посему нужно не просто помнить, что мы смертны, а стремиться к тому, чтобы постоянно обладать памятью смертной. Прп. Иоанн Лествичник учит, что память смертная — это дар Божий. Кто-то в сердцах воскликнет: ну, ничего себе дар! Да, братья и сестры, память смертная — дар Божий. Премудрый Сирах поучает: «Поминай последняя твоя, и во веки не согрешишь» (Сир. 7:39).

Для начала, память сама по себе — тоже дар Божий. Я не имею в виду хорошую, или отличную, или гениальную память. Нет, речь идет вообще о памяти. Мы все хотим помнить доброе, что было с нами. И хотим забыть негативное. Мы хотим, чтобы нас помнили, не забывали наши близкие, родные, друзья. Ради этого мы фиксируем счастливые и добрые моменты нашей жизни, чтобы иметь своеобразную подсказку для нашей памяти, которая в суете мира может утратить, потерять ценное. Именно потому, мы делаем записи, фотографии и видео важных моментов нашей жизни. Но память — это не просто хранилище информации, этакий архив жизни. Память — еще и в определенном смысле программа, распределяющая, а потом напоминающая. И бывает память, заточенная на зло, а бывает память, направленная на добро. Бывают люди злопамятные. У всех нас есть опыт негативный: обиды, неудачи, падения. Но добрая память, хоть и сохраняет это, все же не живет этим. Злая же память, наоборот, весь негатив держит как бы на поверхности. И тогда злопамятный человек принимает решения во многих случаях, исходя из злопамятства. Таким образом, память часто становится еще и основанием для принятия нами решений. Из памяти доброй выносится доброе, из памяти злой — злое: «ибо из сердца исходят злые помыслы, убийства, прелюбодеяния, любодеяния, кражи, лжесвидетельства, хуления» (Мф. 15:19).

Но как же приобрести память добрую, благородную? Для этого как раз и есть память о смерти, которая не только очищает нашу память от дурного, злого, негативного, но и определяет наши желания, решения, поступки, как бы заставляет нашу с вами память правильно, то есть согласно Божьему Закону, функционировать, Память смертная, в конечном итоге, побуждает нас «прийти в себя», и научает делать правильный выбор, различать добро от зла, второстепенное от главного, истинные ценности от псевдо-ценностей. А главное память смертная возвращает нам память о Боге.

Безумный богач евангельской притчи не просто забыл, что он смертен, страшнее всего, что произошло забвение им Бога. И все его рассуждения полностью сконцентрированы на себя: у меня урожай, я расширю владения, я буду жить, я буду веселиться, я буду наслаждаться! Посмотрите — нет ни слова о Боге, ни благодарения, ни молитвы. Итак, отсутствие памяти смертной приводит к забвению Бога. И начинается та стадия духовной дегенерации, которая именуется безумием. И в притче, Господь обращается к богачу: «безумный! в сию ночь душу твою возьмут у тебя»! (Лк. 12:20).

Многие из вас, братья и сестры, помнят иной евангельский текст, когда Господь наш Иисус Христос прямо говорит: «А Я говорю вам, что всякий, гневающийся на брата своего напрасно, подлежит суду; … а кто скажет: “безумный”, подлежит геенне огненной» (Мф. 5:22). Как же так? Спаситель строго настрого запрещает говорить на другого человека безумный, а тут Сам в притче использует это же слово? Не есть ли это противоречие Самому Себе? Прежде, нужно определить, что библейское слово «безумный» не означает тупой, глупый, неспособный. Это слово скорее означает развращенный, забывший Бога и путь добродетели, нечестивец. Именно в таком значении употребляется этот термин в другом известном выражении, а именно в Псалтыри, где есть такие слова: «Сказал безумец в сердце своем: “нет Бога”» (Пс. 13:1). Из слова псалма отлично видно, что безумец как раз не просто глупец, а именно развращенный безбожник, богоборец. Таким образом, Господь запрещает называть человека «безумным», потому как это есть уже осуждение, даже вернее сказать — приговор. Но окончательный суд над человеком, над его жизнью, принадлежит только одному Богу (ср. Рим.14:10). Но в притче безумным называет богача Сам Бог, то есть именно Тот, которому и принадлежит право судить человека и дела его.

Если же память смертная имеет такое положительное значение в жизни человека, то почему Бог не откроет каждому из нас день смерти? Ведь можно предположить, если бы мы знали о дне смерти нашей, то непременно бы покаялись и спаслись? Отвечая на такой вопрос, святые отцы, например, прп. Анастасий Синаит, говорят, что как раз сила памяти смертной потому и действует, что не ведаем время нашей смерти, а значит можем выполнять повеление Господа: «Бодрствуйте, потому что не знаете ни дня, ни часа» (Мф. 25:13). Более того, святой отец говорит, что если бы нам заранее было открыто время смерти, то мы движимые мыслью, что конец не скоро, и время для покаяния еще есть, придались бы самым ужасным преступлениям и страстям. И не прилагали попечения о праведном, но наоборот, «всю свою жизнь во грехах валяясь, подобно свинье, в грязи прегрешений, только за несколько дней до кончины начнем каяться. А в таком случае какая может быть дана от Бога милость человеку, который всё время жизни своей служил сатане, а за несколько дней до смерти стал по необходимости служить Богу».

Так что же, спросим, теперь нам нужно жить в постоянном страхе смерти? Разве это может быть полноценной жизнью?

Обратим внимание, братья и сестры, что в православной традиции речь идет не о страхе смерти, а о памяти смерти. И это не случайно. Страх смерти — обычное, природное, естественное ощущение для любого человека. А память смертная — это христианская добродетель. И если на естественном страхе смерти основан человеческий инстинкт самосохранения физической жизни, то память смертная пробуждает в нас самосохранение от смерти духовной, от вечной погибели. При этом память смертная свободна от страха. Прп. Иоанн Лествичник прямо утверждает: «совершенное чувство смерти свободно от страха». Поэтому, как не парадоксально это прозвучит, но стяжавший память смертную уже не боится смерти. Вдумаемся в эту удивительную святоотеческую мысль. Итак, память смертная, не забирает, а наоборот, дарует нам полноценное ощущение жизни! Оттого только через память смертную, человек начинает пересматривать свои ценности, свои приоритеты, отсеивает плевелы от пшеницы, учится радоваться обычным простым вещам, чувствам, перестает быть хранилищем злобы, негатива. В общем, отвергает дела тьмы, и приобретает «плоды духа: любовь, радость, мир, долготерпение, благость, милосердие, вера, кротость, воздержание» (Гал. 5:22).

Стало быть, братья и сестры, главный смысл притчи о безумном богаче в необходимости памяти смертной, в ее великой ценности и даже обязательности на пути совершенствования. Обратим внимание, что сама притча заканчиваете словами «Так бывает с тем, кто собирает сокровища для себя, а не в Бога богатеет» (Лк. 12.21). Как же понимать это выражение: «В Бога богатеть»? Под этим выражением подразумевается приобретение добра. Человек может делать добро, и оно будет складываться в ту житницу, которая может перейти с нами на ту сторону после смерти. Пользующийся своим богатством, урожаем, знаниями, властью, связями, положением для делания добра другим — тот в Бога богатеет. И тот в конечном итоге на Суд Божий образно говоря придёт с руками полными добрых дел. Тот же, кто имел богатство, но никому не помогал — придет пустой.

Да не окажемся мы, братья сестры, в день судный пустыми перед Богом. Но предстанем перед Господом с богатством духовным, с добродетелями, с любовью, с чистым сердцем и умом. Аминь!

Проповідь архієпископа Білогородського Сильвестра у Неділю 26-ту після П’ятидесятниці